Вспомни о Флебе - Страница 72

Хорза расплатился за заказ с помощью карточки, потом снова последовал за женщиной – туда, где росла толпа людей и машин, начавшая собираться на внешнем периметре игровой площадки. Женщина смерила Хорзу подозрительным взглядом, когда тот снова обогнал ее быстрым шагом, сбиваясь на бег.

Чтобы попасть на балкон получше, Хорза подкупил охранника. Он вытащил капюшон из воротника своей объемистой куртки и натянул его на голову, скрывая лицо. Он вовсе не хотел, чтобы настоящий Крейклин увидел его теперь. Выбранный им балкон нависал над нижними чуть под углом, предоставляя отличный вид как на стол внизу, так и на пространство вверху. Большинство огороженных участков вокруг игрового стола тоже были видны оттуда. Хорза уселся на мягкий диван неподалеку от шумной группы каких-то трехногих, которые громко ухали и постоянно плевали в большой горшок, стоявший посередине между их слегка покачивающимися сиденьями.

Ишлорсинами, казалось, остались довольны и состоянием оборудования, и степенью его готовности. Они спустились по пандусу на эллипс арены. Несколько прожекторов погасли. Поле бесшумности медленно погасило звуки в остальной части аудиториума. Хорза мельком оглянулся. На нескольких подмостках все еще горели огни, но действо повсюду сворачивалось. Продолжалось медленное представление на звериной трапеции, но это происходило высоко в темноте, под звездным небом: огромные тяжеловесные животные раскачивались в воздухе, их сбруя посверкивала. Они совершали сальто и кружились, но теперь, оказываясь друг подле друга в воздухе, вытягивали свои когтистые лапы и вспарывали мех друг на дружке – неторопливо и беззвучно. Никто больше на них, похоже, не смотрел.

Хорза был удивлен, заметив, что женщина, которую он дважды обогнал на лестнице, снова прошла мимо него и картинно опустилась на свободное кресло, зарезервированное в первом ряду балкона. Ему почему-то казалось, что она не настолько богата, чтобы позволить себе такую роскошь.

Без всяких фанфар или объявлений появились игроки Кануна Разрушения – они поднялись по пандусу на арену, ведомые одним из ишлорсинами. Хорза проверил свой терминал: до уничтожения орбиталища оставалось ровно восемь стандартных часов. Игроков приветствовали аплодисментами, выкриками и (по крайней мере, рядом с Хорзой) громким уханьем, хотя поля бесшумности и приглушали все эти звуки. Некоторые игроки, появившиеся на арене, ответили на приветствия публики, другие полностью проигнорировали их.

Хорза узнал кое-кого из игроков. Тех, кто был ему известен в лицо (или хотя бы понаслышке), звали Галссел, Тенгайет Дой Суут, Уилгр и Нипорлакс. Галссел командовал Рейдерами Галлсела, вероятно, одним из самых успешных вольных отрядов. Хорза слышал, как прибыл корабль с этими наемниками, с расстояния километров в одиннадцать, пока заключал сделку с дилершей, покупавшей шаттлы. Та на миг замерла, глаза ее остекленели. Хорза не стал спрашивать, о чем она подумала: о том, что Культура решила уничтожить орбиталище на несколько часов раньше срока, или о том, что ее пришли арестовывать за приобретение ворованного шаттла.

Галлсел был среднего роста, коренастого сложения и, значит, происходил с планеты, имеющей высокую гравитацию; от него, однако, не исходило ощущения внутренней силы, которой обычно обладают люди этого типа. Одет он был просто, а голова у него была выбрита наголо. Вероятно, только игра в Ущерб, где такие вещи были запрещены, могла заставить Галлсела снять скафандр, который он носил всегда.

Тенгайет Дой Суут был высок, очень темнокож и одет тоже просто. Суут был чемпионом игры в Ущерб как по количеству выигрышей, так и по количеству кредитов. Он был уроженцем планеты, контакт с которой установили совсем недавно – двадцать лет назад, и у себя дома тоже был чемпионом в играх, требовавших умения блефовать и основанных на везении. Там-то ему и удалили лицо, заменив его маской из нержавеющей стали, на которой живыми оставались только глаза – посаженные в отформованный металл мягкие бриллианты, лишенные всякого выражения. Маска имела матовую поверхность, чтобы противники не видели в ней отражения карт Суута.

Следующим шел Уилгр. Подниматься по пандусу ему помогали несколько рабов из его свиты. Глядя на этого облаченного в зеркальное одеяние голубого гиганта с Ожлеха, можно было подумать, что его закатывают наверх маленькие человечки, упираясь в него сзади, хотя полы его одеяния время от времени расходились, и тогда были видны четыре коротких неуклюжих ноги, поднимавшие его громадное тело вверх по пандусу. В одной руке он держал большое зеркало, а в другой – поводок в виде бича, к которому был привязан абсолютно белый, словно в наркотическом кошмаре, ослепленный роготуйр: четыре его лапы были инкрустированы драгоценными металлами, челюсти сжимал платиновый намордник, а вместо глаз посверкивали изумруды. Гигантская голова животного раскачивалась из стороны в сторону – таким образом его ультразвуковые сенсоры помогали ему ориентироваться в пространстве. На другом балконе, почти напротив Хорзы, отбросив в стороны свои одеяния и опираясь на локти и колени, все тридцать две наложницы Уилгра приветствовали своего господина. Он коротко махнул зеркалом в их сторону. Все увеличители и микрокамеры, тайно пронесенные в аудиториум, тоже повернулись в сторону тридцати двух тщательно отобранных женщин: считалось, что это лучший в галактике однополый гарем.

Нипорлакс являл собой полный контраст с Уилгром. Этот молодой человек был нескладен, высок, облачен в дешевую одежду, часто мигал в свете прожекторов и держал в руках мягкую игрушку. Парень этот был, возможно, вторым игроком в Ущерб во всей галактике, но всегда раздавал свои выигрыши, и портье среднего отеля с почасовой сдачей номеров дважды подумал бы, прежде чем впустить такого постояльца; Нипорлакс был альбиносом – больным, полуслепым, страдавшим недержанием. Голова его в напряженные моменты начинала непроизвольно трястись, но руки держали голографические карты так, что эти пластиковые штуковины казались вделанными в скалу. Ему тоже помогли подняться по пандусу – молодая девушка довела его до кресла, причесала и поцеловала в щечку, а потом отправилась на отгороженную площадку за двенадцатью сиденьями, относящимися к креслу Нипорлакса.